Лев Толстой vs Иоанн Кронштадтский. Церковь как мать, которой не было

Лев Толстой vs Иоанн Кронштадтский. Церковь как мать, которой не было

Долгие годы Толстой тщился воссоединиться с Церковью, ища в ней отсутствовавшую в детстве материнскую любовь, опыт телесной (Причастие) любви. И не смог.

Последнюю попытку он предпринял в 1877-78 году, в течение полутора лет вел церковную жизнь, постился, причащался. Кстати, полтора года – это его возраст к моменту смерти матери.

Толстой не справляется, Церковь (мать) вторично его «предает», и тем самым превращается в отвергающую мать, искать любви которой бессмысленно. (Кроме агрессии и обиды на предательство, бессмысленность – это еще один сквозной мотив у Толстого).

Окончательно отрекшись от Церкви в начале 80-х, Толстой лишает себя возможности получения христианского мистического, «женского» опыта.

Для познания Бога ему остается один путь – «мужской», путь умственных спекуляций. И вот Церковь становится для Толстого социальным институтом – и только.

Но известно, что «кому Церковь не мать, тому Бог – не отец» (св. Кипран Карфагенский), и личный Бог со временем превращается у Толстого в абстрактный принцип, отвлеченное понятие.

Но и тут «зловредные церковники», за плечами которых стоит многовековой, в том числе и интеллектуальный опыт людей, много превосходящих в этом отношении Толстого, объехали его на кривой кобыле.

Богословские размышления Толстого еще более схоластические, чем тот учебник догматического богословия митрополита Макария, который он критикует.

Извинением Толстому может служить только то, что качественное православное богословие появилось у нас (на самом деле, во Франции, в эмиграции) уже в 20-м веке. В результате народный просветитель не смог дать народу ни человеческого утешения, ни приемлемой картины мира.

Ситуация о. Иоанна иная. Его мать, Феодора Власьевна, была женщиной суровой, в том числе и в вере. Когда Иван учился в Академии, он тяжело заболел во время Великого Поста. Врачи сказали, что если он не будет есть то умрет, Иван ответил, что не может этого сделать без благословения матери.

Мать письмом есть скоромное не благословила, и Иван не стал.

Лев Толстой vs Иоанн Кронштадтский. Церковь как мать, которой не было

Можно предположить, что столь властная женщина не была ласковой матерью. Во всяком случае, доподлинно известно, что Иоанн тяготился приездами матери в Кронштадт (их было всего 3), он стыдился ее низкого происхождения и необразованности, предпочитая любить ее на расстоянии.

Не удивительно, что в такой ситуации в роли любящей и «непостыдной» матери выступила Церковь, в лоне которой Иоанн чувствовал себя как рыба в воде.

Его не раздражало ни низкое положение в церковной иерархии, ни само существование этой иерархии, при которой в синодальной период истории Церкви, подходивший уже к концу, главой Церкви был Император, а непосредственным «управленцем» - Обер-прокурор Синода. Социальное устройство Церкви занимало его мало, в нем было трепетно живо ощущение соборности, связи со всеми членами Церкви, живыми и мертвыми.

Чего, кстати, искал и не нашел в Церкви Лев Николаевич: «Исполняя обряды церкви, я смирял свой разум и подчинял себя тому преданию, которое имело всё человечество. Я соединялся с предками моими, с любимыми мною – отцом, матерью, дедами, бабками».

Иоанн в течение более 50 лет ежедневно (!) служил Литургию, то есть ежедневно причащался, становился частью Церкви как Тела Христова.

Служение для него было необходимостью. Свидетели его служб писали о том, что явно чувствовали присутствие живого Христа. Творимые через Иоанна чудеса не оставляли в нем места для какого-то сомнения в правоте Церкви, она была очевидна и не требовала никаких логических подтверждений.

[img]"[/img]

Автор текста - психолог, психодрама-терапевт Леонид Огороднов https://www.facebook.com/hagiodrama/


Источник
Похожие статьи
Комментарии - Всего 0
Оставить комментарий

Видео

Книги