Основные идеи

• Отголосок младенческой валяйся: ревность — это страдание, какое испытывает капельный детище, когда понимает, что мать не принадлежит ему безраздельно.
• Натуральное ощущение: ревность может стать стимулом к работе над собой, к изменениям и внутреннему росту.
• Род немочи: беспрерывная, немотивированная ревность говорит о патологии. Со временем она может усугубиться.

Многим довелось испытать боль ревности. Когда мы соображаем(или предполагаем), что навек лишаемся любви дорогого человека, ощущаем невыносимую печаль, одиночество и незащищенность, ощущаем жаркое вожделение отомстить сопернику(или партнеру)или даже убить его и умереть самому.

Впоследствии, когда пароксизм проходит, мы спрашиваем себя: что же со мной было?Однако ответ для всякого собственный. Потому что алкая ревность по сути универсальная эмоция, в всяком конкретном случае у нее собственный неповторимый индивидуальный рисунок. Испробуем понять, будто и когда возникает это ощущение и почему оно проявляет себя по-разному.

Гамма переживаний

Одно из самых сложных эмоциональных переживаний, ревность объединяет весь комплекс ощущений, дум, аффектов. Страх и бешенство, пожалуй, самые большие из них, собственно они определяют не всего нюансы, однако и силу этого переживания, провоцируют неожиданные, дробно несвойственные человеку в другой ситуации формы поведения.

Американский психолог, автор книжки «Психология эмоций» Кэррол Изард объясняет это настолько: когда мы ощущаем, что лишаемся любви и внимания домашнего, соображаем, что нас нагрели, отвергли, мы теряем ощущение безопасности, защищенности и ощущаем страх. Бешенство возникает, когда попытки сохранить позицию в отношениях с боготворимым, вернуть его внимание оказываются бесплодными.

Можно сказать, что мы ревнуем, когда осознаем, что боготворимый человек вяще нам не принадлежит. Однако почему одни из нас могут исподволь смириться с этой утратой, а иные переживают боль вновь и вновь?

Мужчины и женщины 

Женщины не более ревнивы, чем мужчины, попросту они, будто правило, более эмоциональны — ощущения им выразить гораздо воздушнее, чем дядькам. Кроме того, в отличие от дядек, им любопытно, какова их соперница(реальная или воображаемая). Они хотят знать о ней все: будто ее зовут, сколько ей лет, какого цвета у нее бельма, будто она облачается, чем интересуется. Мужчины, у которых преобладает рациональное касательство к жизни, в меньшей степени склонны проявлять свои ощущения. «Мой дружок не подает виду, что он ревнует, — рассказывает 27-летняя Жанна. — И нелицемерно верит в это. Однажды я призналась ему в ничего не значащей интрижке, какая случилась задолго до нашей с ним встречи. Внимая меня, он выглядел безотносительно безразличным и бойко перебросил разговор на другую тему. А впоследствии его всю ночь рвало. У него случился пароксизм гастрита». Это типическая для дядек реакция: они длительно игнорируют любую информацию, а затем, столкнувшись мурлом к лицу с реальностью измены, чувствуют себя поверженными. В то времена будто женщины начинают ревновать заблаговременно, даже если ничего не происходит. Предлогом к ревности у них становится влюбленность их партнера в соперницу, у дядек — сексуальная неверность. Детальнее об этом — в книжке Гершона Бреслава «Психология эмоций».

Откуда она возникает

По мнению психоаналитиков, ревность зарождается в раннем малолетстве. Она столь велика, что оставляет печать на всю жизнь. И когда, став старшими, мы ревнуем партнера, мы лишь вновь переживаем ту старую детскую боль.

«Дробно в основе ревности лежит разочарование ребятенка, какой осознает, что он у матери не один-одинехонек, что есть еще отец, брат или сестра, каким мама тоже отдает любовь и заботу», — объясняет психоаналитик Михаил Ромашкевич.

Для некоторых это переживание становится первой душевной раной — детище сталкивается со своим бессилием что-либо изменить. Со временем эта оскорбление перестает осознаваться и остается в душе будто марка, напоминающее о неутоленной надобности в любви.

Если родители не дадут ребенку почувствовать, что по-прежнему его любят(даже при присутствии брата или сестры), то запоздалее взаимоотношения с любыми партнерами век будут видеться недостаточными, чтобы ее восполнить. Ревность станет частью жизни — ведь никому не стоит полностью доверять.

«Кроме того, во времена эдиповой фазы, в годе трех-шести лет, детище начинает биться за любовь родителя обратного пустотела и конкурировать в этой войне с родителем своего пустотела, — продолжает Михаил Ромашкевич. — Эта конкуренция также сопровождается глубокой ревностью.

Если детище сможет пережить боль утраты, смириться с тем, что в этой войне он осужден на разгром(ведь мама не полюбит сына будто старшего мужчину, а отец — дочь будто взрослую женщину), он будет в состоянии проделать внутреннюю работу и идентифицироваться с родителем своего пустотела, овладев все его ценные качества».

При таковом исходе ревность станет позитивным ощущением, стимулом к работе над собой, к большущим достижениям.

Вожделение измены

До женитьбы 33-летний Андрей вел ветреный образ жизни, пополняя список покоренных сердец. С тех пор он остепенился. Его баба хранит ему верность. Она скромно облачается, ее поведение вдалеке от будящего. Несмотря на это Андрей испытывает муки ревности и обвиняет ее в том, что она флиртует с другими дядьками.

В данной ситуации проявляется настолько величаемая проецируемая ревность, которую Зигмунд Фрейд живописал в своей работе «О невротических механизмах при ревности, паранойе и гомосексуальности»: защищаясь от собственного вожделения неверности, человек «вменяет неверность в вину партнеру» — тем самым он переносит внимание с собственного безотчетного на безотчетное иного человека.

Другими словами, Андрей подозревает супругу в том, что сам испытывает мертво внутри. Это позволяет ему освободиться и от самого вожделения, и от вытребованного им ощущения вины.

Натуральное ощущение...

«Ревность — ощущение нормальное. Если она отсутствует, то всего потому, что стала объектом мощного подавления. И поэтому, ретировавшись в безотчетное, она играет еще более значительную роль», — ратифицировал Зигмунд Фрейд.

39-летний Михаил считает, что вяще не способен ревновать, потому что «достаточно наревновался в детстве»: в его семье было пятеро братьев, и он ощущал себя забытым и никому не надобным.

«Ревность?Став старшим, я нашел для нее важнецкое противоядие — безразличие. Будто всего баба, какая мне нравится, начинает провоцировать во мне это ощущение, я вмиг теряю интерес к ней и начинаю ее презирать».

Михаилу будто, что он не испытывает ревность, потому что ревнует он излишне велико. Он подавляет ощущения, безотчетно ощущая, что они могут разрушить его. Настолько он защищает себя от воскрешения непереносимой младенческой валяйся, ощущения покинутости и одиночества, того, с чем он настолько и не научился справляться.

...которое может перерасти в одержимость...

«Пережить в течение жизни один-одинехонек или несколько конфликтов, связанных с ревностью, — вполне натурально, — считает французский социальный психолог Катрин Антони. — Однако стоит насторожиться, если ваши трепеты о неверности боготворимого человека приобретают форму навязчивости: становится нелегко думать о чем-то дружком, в пароксизме ревности вы способны на неадекватные деяния. В самых крайних случаях таковские состояния могут угрожать целостности психики человека и даже ввергнуть к убийству или суициду».

О таких «приступах» ревности рассказывает 46-летний Леонид. «Я дважды был женат. И обе жены ретировались от меня, потому что я их патологически ревновал. Например, когда первая баба придушенным голосом болтала по телефону, я весь превращался в слух и у меня словно алая пелена бросалась на бельма. Если я слышал: «Ну вручай, доколе, целую», — то попросту выдирал шнур из розетки и разбивал телефон.

Ко другой я вдруг приходил в половине дня в офис — она вкалывала с моим приятелем. Если видал их вкупе, подходил, нежно болтал: «Пойдем, у нас есть дела». И взирал на реакцию. Она вопила, алела, нюнила. Ну аккуратно, кумекал я, девало нечисто. Величаво — я ввек на нее десницы не поднял. Однако угрожать угрожал, например, что ребятенков отберу».

Патологические виды ревности вызваны прежде итого вожделением безраздельно обладать другим людом и трепетом его потерять.

«Таковая эмоциональная зависимость связана с тем, что у ревнивца есть безотчетное зрелище, что он не сможет жить без боготворимого человека, — объясняет Михаил Ромашкевич. — Он не чувствует себя бытующим без партнера, будто младенец не чувствует себя бытующим без матери. Подобный человек не взял комплектом навыков для самостоятельной жизни, и ему необходима материнская фигура, какая вдыхает в него жизнь».

...или может скрывать гомосексуальные вожделения

Есть конфигурация ревности, когда ощущения направлены не на партнера, а на конкурента(соперницу). К примеру, баба может испытывать безотчетное склонность к полюбовнице благоверного и страдать, настолько будто та любит его, а не ее. И безумная ревность лишь выражает ее задушенное гомосексуальное вожделение.

Рассказ 36-летней Светланы великолепно иллюстрирует, будто проявляет себя таковое ощущение: «Я выжила с Борисом три года, и причиной нашего разрыва послужила его ремесло — он гинеколог. Я вяще не могла выносить мысли о том, что он весь день видит бабские половые органы. Однажды мне пришлось забежать к нему на работу, где я впервинку завидела его пациенток. С этого момента, занимаясь любовью, я видела себе их груди, их стегна. Это было нестерпимо».

«За ревностью и ненавистью к сопернику нередко исчезает любовь к нему, — уверен немецкий психоаналитик Петер Куттер. — Однако презрение, с каким общество глядит к подобной симпатии, вынуждает ревнивца убеждать себя в обратном». Например, в том, что не он, а его партнерша любит конкурента, — настолько, проецируя гомосексуальные фантазии и вожделения, он изгоняет их из сознания.

«Человек, ощущающий подобные ощущения, — продолжает Петер Куттер, — считает любой поступок партнерши доказательством ее неверности, несмотря на то что у него нет реальных оснований ее в чем-либо подозревать».

Чем это ощущение похоже на зависть 

Очень дробно ревность смешивают с завистью. В некоторых языках для обозначения этих ощущений используется одно слово(например, jalousie во французском). Взаправду, эти переживания во многом схожи, ведь мы ощущаем бешенство, страх, самоуничижение. Мы сравниваем себя с более абсолютным другим и ощущаем себя «не на уровне». По мнению американского психолога Питера Сэловея, зависть — это «ревность социального сравнения». Зависть предполагает наличность двух человек. Ревность век вовлекает в свою орбиту троих и имеет касательство к обладанию другим людом, тогда будто зависть — к сравнению себя с другим(не в свою пользу).

Проблемы самооценки

37-летний Рамил простился с бабой после пяти лет мучительного союза. «Баба ревновала меня к своим подругам, устраивала сцены. Она могла при всех взять меня за лик и отвернуть в свою сторону. Названивала во времена совещаний и спрашивала доложить, где я, с кем, чем занят — и не дай господь слышала в трубке бабий голос!

После родов ее состояние всего ухудшилось, и я не вынес этой ненависти в ее глазах и унизительных слов в мой адрес. Мне будто, ее ревность была вытребована какой-то патологической неуверенностью в себе и поэтому вожделением тотального контроля».

Страх перед утратой любви и ревность больше переживают люд с басистой самооценкой. Предательство(реальная или мнимая)воспринимается ими будто доказательство их никчемности — ведь в глубине дави они убеждены, что не достойны важнецкого к себе взаимоотношения. Крохотнейшее подозрение в том, что ближний человек изменил или разлюбил их, унижает их добродетель.

«В этом случае ревность вытребована нарциссической обидой, способной внушительно снизить самооценку, — заверен Петер Куттер. — Ненависть и ощущение вьюжить лишь вспомогательные оружия, какие помогают выдержать унижение и вернуть себе затерянное ощущение собственного совершенства. Победа конкурента раскрывает человеку бельма на два обстоятельства: во-первых, его любовь не настолько уж и бесценна, а во-вторых, объект любви затерян. Ревность, словно безжалостное зеркало, показывает человеку, что он представляет собой на самом деле».

От ревности невозможно излечиться, настолько же будто невозможно излечиться от любви. Ревность невозможно отрицать, однако можно не дать ей разрушить себя.

«Наоборот, утрата любви нередко подталкивает человека к изменениям, к внутреннему росту, — считает Михаил Ромашкевич. — И помогает понять, что в жизни кроме важнецкого бессчетно антипатичного, дохлого. Что утрата любви и наша ревность — это неотъемлемая часть жизни. И умение их переживать — один-одинехонек из показателей душевной зрелости».

Об этом

• Кэррол Изард. «Психология эмоций». Питер, 2003.
• Петер Куттер. «Любовь, ненависть, зависть, ревность». Б. С. К., 1998.