Смотрела я вчера телесериал "Мосгаз". Минут десять смотрела. Ох и бредятина же — думаю. Пошла обед готовить. Приготовила, пообедала. Прихожу в комнату, а они до сих пор ещё убивца не нашли. Ой, думаю, и затянуто. Ещё минут пять посмотрела. Нет, не могу  — тошнит от фальши.

Когда мне что-нибудь из костюмированного Людовика 14 показывают — я всё склюю. Ибо что там и как там  — мне ведомо только из другого костюмированного Людовика 14.

А 1964 год и Мосгаз — это уже даже не детство, а отрочество.

По поводу мосгаза в нашей вороней слободке было на кухне собрание с обязательным присутствием всех жильцов квартиры, включая детей, достигших возможности самостоятельно открыть входную дверь.

Квартуполномоченый нашей коммунальной квартиры Кузьмин Семён Георгиевич предоставил слово Макаровой Елене Александровне, которая прочитала вырезку из газеты (не помню — какой) про Мосгаз и Владимира Ионесяна.

Далее она сообщила, что сегодня присутствующая на собрании Антонович Любовь Фёдоровна пустила в квартиру работника Ленгаза, даже не потребовав показать документы...

Ага, я помню эту утреннюю перепалку. Антоновичиха пустила в квартиру мужика в ватнике с гроссбухом в руках:
 — Это 56 квартира? Я из Ленгаза. Распишитесь, что я у вас осмотрел плиты.

 — Ишь, какой шустрый! Сначала плиты осмотри, а потом расписываться буду,  — говорит Антонович.
 — Любовь Фёдоровна, вы не читаете газет. Почему вы пускаете кого попало в квартиру? — влезает в разговор Макариха.
— Я не кого попало, я из Ленгаза — злится дядька.
— Тем более! Мужчина, покиньте квартиру.
— Распишитесь в журнале — уйду.
— Сначала горелку почини. Вот эту. Здесь не со всех дырок огонь прыщет.
— А спичкой дырки прочистить — ума не хватило?
— Вот и прочисти, а потом распишемся.
— Мужчина, покиньте квартиру немедленно.
— Макариха, иди в свою комнату, не мешайся здесь.
— Коля, Коля — лупится Макарова в комнату прапора Полякова — Любовь Фёдоровна пустила в нашу квартиру постороннего мужчину.
— И чё? Может, она своё женское счастье нашла, — отзывается Поляков.

— Женщины, распишитесь в журнале, и я уйду.
— Уйдёшь, когда починишь.
— Любовь Фёдоровна, я поставлю вопрос на квартсобрании.
— Ставь, только не мешайся под ногами.

На шум стали стекаться и другие жильцы нашей слободки. 17 человек — вполне себе рота. Ощутив, что численное преимущество на стороне жильцов, а не предполагаемого грабителя из Ленгаза, Макариха угомонилась. Но обиду затаила.

А так же выдвинула предложение: мужчин не пускать.

Ни почтальонов, ни врачей, ни из жакта. Только женщин, они не будут бить топором по голове.

— Слышь, Макарова! — Не унимается Антонович. — Я смотрю, ты совсем дура стала. Чёрт с ними, врачами и почтальонами. Ты знаешь хоть одну женщину-водопроводчика?

— Какого водопроводчика? — Влезает в разговор прапор Поляков. — Нашего Ивана что ли? Я многих его женщин знаю. А Васильна, наверное, всех знает. Даже тех, о ком сам Иван не знает.

Лидия Васильевна злюще зыркнула на Полякова и поджала губы.
Собрание закончили общей рекомендацией быть бдительным при открывании двери незнакомцам. "Не уверен - не открывай!"

Автор эссе https://leftbot.livejournal.com/