Обычно под профанацией понимают опошление чего-либо в виду невежества, но мне хотелось бы рассмотреть профанацию как механизм психологической защиты. Для этого нужно обратиться к изначальному значению слова.

Профанация

Слово «профанация» происходит от лат «profanatio» - осквернение святыни. В отличие от святотатства, осквернение производится не обязательно действием, а в отличие от богохульства — это не обязательно прямое оскорбление божества. Профанация переводит некое явление из области сакрального (священного) в область профанного (обыденного).

Соотношение профанного и сакрального подробно разобраны в трудах антропологов, в частности, Э. Дюркгеймом и М. Элиаде. Обобщая, можно сказать, что сакральное - это все, что относится к святости (человек, место, предмет, текст, знание и т. д.), а профанное - это все то, что лишено такого отношения.

В этом смысле можно, например, сказать, что научное знание есть профанация религиозного знания или опыта, не обесценивая при этом достижений науки. (Есть и обратный процесс - сакрализация обыденного знания, например, научных открытий, но это тема отдельной статьи).

Пространственно соотношение между сакральным и профанным можно представить себе как территорию, соответственно, внутри и вне храма.

Еще одной, мифологической, метафорой может служить модель героического путешествия: герой стартует из привычного мира в «потусторонний» мир, где проходит инициацию и возвращается с дарами, необходимыми в повседневной жизни.

В крайних своих проявлениях профанация может выступать как иерофобия (навязчивый страх перед всем, имеющим отношение к религии, она же агиофобия) или как агрессия по отношению ко всему сакральному. Рядоположенное явление описывал В.Франкл:

В психологической практике профанация в роли механизма психологической защиты выступает довольно часто.

Клиент вербально и невербально демонстрирует не-ценность для него психического содержания, выводящего его за границы обыденного опыта и сопротивляется всякой трансценденции.

Как механизм психологической защиты профанация родственна вытеснению, рационализации, интеллектуализации и обесцениванию, и имеет своей целью нейтрализовать негативно окрашенный аффект, чаще всего, страх.

Кроме того, профанация позволяет установить границу между профанным и сакральным, ограничить вмешательство сакрального в повседневную жизнь и тем самым обрести чувство контроля над сакральным.

Поскольку сакральное по сути своей не может быть познано, его профанация позволяет уменьшить неопределенность, возникающую при соприкосновении с ним.

Сакрализация

Если профанация служит цели избавления от страха, вызванного соприкосновением с трансцендентной (духовной, архетипической) ролью, то сакрализация позволяет избавиться от скуки, пустоты и тревоги, которые возникают, если человек оказывается в механистическом мире, лишенном сакрального содержания.

Как сотворяют себе кумира

Структуру «сотворения кумира» я полагаю такой: 1. Замена священного артефактом (напр., евреи подменяют Бога золотым тельцом); 2. Приписывание ему свойств Бога (всесилие, всеведение, вездесущность и проч.), это когнитивная составляющая; 3. Чувства ужаса и/или восторга, эмоциональный аспект; 4. Поклонение в какой-либо форме, поведенческий аспект.

В агиодраме сакрализация становится явной, когда трансцендентная роль протагониста оказывается «склеенной» с психологической ролью. Чаще всего в этом случае сакрализируютсмя родственники.

Два механизма психологической защиты (профанация священного и обожествление обыденного) могут действовать одновременно. Во всяком случае, именно это происходит всякий раз, когда протагонист в агиодраме проецирует на Бога черты своих родственников: таким образом, он профанирует Бога и сакрализирует человека.

Следующий пример я уже приводил в своей книге об агиодраме, но в другом контексте. Постановка жития св. Евстафия Плакиды растянулась на две сессии, поскольку протагонистка не могла войти в роль и обратиться к Христу, представшему Евстафию в образе Оленя.

Мы вышли из сценария и поработали с этим сопротивлением. Оказалось, что Олень жестко ассоциировался у протагонистки с бабушкой, которая посвящала маленькую девочку в постыдные семейные тайны и запрещала говорить об этом с кем бы то ни было.

Другими словами, на ребенка возлагалась непосильная ноша, связанная со стыдом, а попытки избавиться от этой ноши наказывались виной. Олень в драме вел себя так же, поэтому помощи в затруднительных ситуациях ожидать от него не приходилось.

После того как мы развели «склеенные» роли Оленя - Христа (трансцендентная роль Помощника) и Бабушки (психологическая роль Манипулятора), вторая часть агиодрамы, по словам протагонистки, была «очень гладкая, ресурсная, жизнеутверждающая».

Автор текста - психолог, психодрама-терапевт Леонид Огороднов https://www.facebook.com/hagiodrama/